Всем штормам назло - Страница 75

Обвинять Самойловича в трусости было бы непростительной ошибкой. Видимо, он лучше Русанова смог просчитать последствия необдуманных действий.

«Высокого роста. Фигура борца. Огромная физическая сила. Череп голый, как бильярдный шар. Большие круглые очки с очень сильными стеклами. Умница необычайный, с великолепным мягким характером… В 1928 г. он был уже полярником с мировым именем», – вспоминал о Самойловиче папанинец Эрнст Кренкель. Впоследствии всемирно известный учёный, участник многочисленных арктических экспедиций, профессор, доктор географических наук Рудольф Лазаревич Самойлович был арестован в 1938 году по ложному обвинению и погиб в застенках НКВД.

Остальных Русанову удалось уговорить, и, прежде всего, капитана Александра Кучина. Его слово в данном случае было решающим. Расчёт, видимо, строился на том, что победителей не судят. Кучин был молодым, однако опытным полярным мореплавателем, понимал, на что идёт. Возможно, сказалось присутствие француженки, перед которой не хотелось показаться трусом, но, так или иначе, он согласился на предложение Русанова.

Расставшись с тремя участниками, остальные направились к Новой Земле. 18 августа Русанов оставил в ненецком стойбище на берегу пролива Маточкин Шар записку губернатору следующего содержания: «Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов». Это последнее известие об экспедиции. Её искали, несмотря на начало Первой мировой войны. Увы. Ничего и никого не нашли.

О научном наследии Владимира Александровича пишут оды в основном журналисты, писатели, историки. Специалисты высказываются более сдержанно. Но его практический вклад в освоение Новой Земли и Шпицбергена сомнению не подлежит. Его по достоинству оценило ещё царское правительство, о чём свидетельствует полученная Русановым награда.

В 1934 году вблизи берега Харитона Лаптева работала научная экспедиция, доставленная туда шхуной «Сталинец». На безымянном островке один из её участников случайно наткнулся на врытый в землю столб с вырезанной или вырубленной надписью: «Геркулес. 1913». В том же году на другом островке в шхерах Минина обнаружили остатки одежды, нож, фотоаппарат, ложки, серебряные монеты, бритву и некоторые другие вещи. Кому они принадлежали, стало понятно, когда повезло неподалёку отыскать мореходную книжку матроса с «Геркулеса» А. Чукчина и серебряные часы с гравировкой, принадлежавшие также матросу с «Геркулеса» В. Попову, и справку на его имя. Вряд ли бы они стали брать с собой фотоаппарат и другие, не очень нужные вещи, если поспешно покидали судно. Непонятно, почему ни на одном, ни на другом острове не оказалось следов стоянки. При каких обстоятельствах расстались со своими вещами матросы? Вопросов возникает масса, а вот ответов, к сожалению, нет. Поиски следов экспедиции продолжаются и поныне. Иногда в газетах появляются сенсации вроде обнаружения останков капитана «Геркулеса», но потом эти утверждения рассыпаются, как карточный домик. Как погибли Русанов, Жюльетта Жан и остальные участники экспедиции, остаётся тайной.

Джон Франклин и его две жены

Редко выпадает в жизни такая счастливая карта, какая пришлась на долю Джона Франклина. Его любили две необыкновенные женщины, талантливые, красивые и умные. Сочетание, согласитесь, незаурядное.

Обе дружили с детства и были самыми близкими подругами. Но счастье Франклина перемежалось с горем, и безмятежной его жизнь не назовёшь, да и конец её был ужасным. Впрочем, в жизни так случается часто. Не зря мудрые люди говорят: не смейся много, будешь плакать.

Джон родился в семье торговца тканями, был девятым из двенадцати детей. Отец рассчитывал, что когда ребёнок подрастёт, смышлёный мальчик пойдёт по его стопам. Но зачем же тогда он взял с собой сына, когда отправился на корабле в Лиссабон? После морского путешествия мальчишка заболел морем. Пришлось отцу с болью в сердце оторвать сына от семьи и отдать волонтёром первого класса в военно-морской флот.

По-разному провидение распоряжается людьми. Что-то внутри нас заставляет одних выбирать судьбу, скажем, морского офицера, осваивать сложнейшую профессию, рисковать жизнью, даже в мирное время, выполняя свой долг, в то время как их семьи не живут, а прозябают в военных городках, в глуши и суровом климате.

Другие смеются над ними, презирая за такую глупость. Слово «долг» эти люди понимает совсем в ином смысле.

Но не всё в жизни измеряется деньгами. Существует ещё и общественная признательность. Впрочем, Англия – не Россия, там испокон веков с уважением относились к людям, избравшим для себя путь служения обществу.

Вот и Джон мог спокойно торговать в лавке и прекрасно бы жил, во всяком случае, обеспеченней морского офицера. Но решил иначе. 23 октября 1800 года четырнадцатилетний подросток ступил на палубу корабля его величества «Полифем», а через год участвовал в сражении у Копенгагена.

Когда боевые действия закончились, его уволили. На берегу он пробыл недолго. Отец, убедившись в твёрдом выборе сына, помог ему получить интересное назначение. В Новую Голландию (Австралию) уходило для составления описи берегов далёкого континента судно «Исследователь», которым командовал дядя Джона, известный мореплаватель, капитан Мэтью Флиндерс. В далёкое плавание Франклин отправился уже мичманом. Дядя взял племянника под свою опеку в части обучения морским наукам и следил за тем, чтобы у юноши на корабле ни одна минута не пропадала даром.